
Сергей Кадетофф (1953–2023) — человек сложной судьбы, проживший жизнь между двумя мирами: Советским Союзом и Швецией. Выросший в семье ленинградских экономистов, с самого детства обречённый на “правильную” карьеру, он рано столкнулся с трагедией, оставившей неизгладимый след в его душе. Потеря отца, чувство вины, холодная отчуждённость матери стали теми ранами, с которыми ему пришлось жить всю жизнь.
Несмотря на личные травмы, Сергей добился успеха: окончил престижный экономический вуз с отличием, защитил диссертацию, стал доцентом. Спорт, литература, музыка и глубокое внутреннее одиночество стали его постоянными спутниками. Его карьера оборвалась в водовороте перестройки, когда честность и принципы стали смертельно опасными.
Переезд в Швецию дал надежду на новое начало, но вместо свободы Сергей столкнулся с другой реальностью — борьбой за идентичность и самореализацию на чужбине. После долгих лет душевных поисков он стал поэтом и писателем. В течение многих лет он методично работал формируя свой голос через стихи, эссе и переводы с английского и шведского на русский. Но затем на него обрушилась череда несчастий, оставив его в постоянной боли, которая часто делала работу невозможной.
До самого конца Сергей оставался человеком культуры, глубокого ума и внутренней силы. Он писал, переводил, думал, создавал свой собственный мир на страницах книг — мир свободы, честности и боли.
Его история — это рассказ о достоинстве, которое не сломали ни переезд, ни болезнь. И о том, что свобода бывает разной — иногда это право на уход.
Сергей и его жена Диана
ПОДРОБНАЯ БИОГРАФИЯ
-
Сергей родился 11 июля 1953 года в Ленинграде в семье экономистов: отец — доктор экономических наук, мать - кандидат экономических наук, доцент. Мальчику была предопределена судьба быть экономистом и делать академическую карьеру. Семья была дружной, с хорошим доходом, с единственным ребёнком, которого баловали и воспитывать помогала любимая няня. На всё лето уезжали на Чёрное море, а зимой снимали дачу под Ленинградом, в Зеленогорске. От мальчика требовали только отличной учёбы, и жизнь сулила светлое будущее.
Но когда Сергею было 12 лет, случилась трагедия, которая повлияла на всю его жизнь. Семья снимала на зиму дачу в Зеленогорске. На этих зимних каникулах Сергей был с отцом, а мать приезжала по выходным. В тот день Серёжа попросил разрешения покататься с горки и пошёл туда. Во время катания к нему пристали трое старших подростков, увидев в нём чужака, приехавшего из города. В завязавшейся драке Сергея сильно побили. С окровавленным лицом он прибежал домой и рассказал отцу о случившемся. Они сразу направились в травмпункт, шли быстро, почти бегом — отец сильно волновался за сына. Внезапно он упал лицом в снег и замер. Сергей подбежал, перевернул его, но отец уже не дышал. Так, в одно мгновение, он потерял отца. Позже установили причину смерти: разрыв аорты.
В это время по тропинке шла мать — она только что приехала на электричке после работы. Перед собой она увидела мёртвого мужа и сына, окровавленного и в слезах. Сергей сквозь плач твердил, что ни в чём не виноват, что его избили без причины. Мать, находясь в шоке, посмотрела на него и сказала: ‘Так знай — это ты убил своего отца! Она выкрикнула это в горе, в помутнении чувств, но для Сергея эта фраза стала раной, которую он нёс всю жизнь.
Жизнь сильно изменилась после этого. Мать болела, много времени проводила в больницах, но здоровье всё ухудшалось. Сергей жил в страхе, что если мать умрёт, то его отправят в детский дом, ведь близких родственников у них не было. Он не спал ночами и проверял через щёлку в двери, жива ли она.
Мать умерла, когда Сергей был уже взрослым, с женой и сыном. До самой её смерти он ждал, что она извинится перед ним за ту брошенную фразу. Сергей не хотел с ней об этом говорить и носил эту несправедливость в себе всю жизнь. Поговорить с ней откровенно он не решился, да и отношения между ними оставались довольно холодными. Мать держала дистанцию и пыталась вырастить из него “настоящего мужчину”. Но мать умерла, так и не извинившись и не объяснившись с ним.
-
Сергей учился в английской школе на улице Плеханова. Школа была знаменита сильным составом учителей и старыми традициями. Располагалась в старинном мемориальном здании с парадной лестницей и парадными залами, присущими старому Петербургу. В школе висел стенд, рассказывающий, что в этом здании располагалась гимназия, где учились дети Пушкина, Миклухо-Маклая и других. Эта архитектура и торжественная обстановка не могли не повлиять на учеников. Во главе угла стояли знания, традиции, эстетика и дисциплина.
В школе хорошо сочетались английский язык, английская литература, английские правила и нормы — с одной стороны, а с другой — советская культура, литература, соревновательный дух как в учёбе, так и в спорте. И не было никаких противоречий между этими мирами, наоборот, это давало хороший баланс среди учеников.
Сергей очень выделялся в школе: был высоким, стройным, спортивным, с симпатичным лицом. Был он блестящим учеником по многим предметам — от математики до литературы. Он был знаменосцем и лучшим спортсменом в баскетбольной команде.Ему было много дано, и он легко преуспевал во всём, был лучшим, за что бы ни брался.
У Сергея был острый ум и крепкая академическая база. Он обладал исключительной памятью и, ещё до поступления в университет, прочитал от корки до корки 50-томную энциклопедию — заложив широкое и структурированное понимание мира до того, как сосредоточиться на какой-то одной области.
Как и планировалось, после школы Сергей поступил в Финансово-экономический институт, который окончил с отличием. Затем он поступил в аспирантуру, защитил диссертацию в 27 лет и стал кандидатом экономических наук, а вскоре — доцентом.
Чтение, письмо и умение строить аргументацию были его сильнейшими сторонами. Его широкий кругозор позволял ему замечать то, что ускользало от других. Он был не просто аналитиком — он был рассказчиком. Там, где большинство видели одну линейную версию событий, он находил несколько параллельных историй и умел сравнивать их между собой. Он мог усвоить огромный объём информации, вычленить главное и донести суть просто и точно.
Во время Перестройки в 90-е, Сергей, как и многие экономисты того времени, активно включился в волну новых бизнес-возможностей. Сначала он сотрудничал с различными фирмами, затем открыл собственное дело, а позже получил интересное предложение и перешёл работать на ЛОМО в качестве экономического директора, войдя в руководство предприятия.
Сергей курировал привлечение капитала от зарубежных партнёров, но навигация в теневой и коррумпированной экономике России оказалась непростой. В результате возникла критическая ситуация, и в новогоднюю ночь 1994/95 года Сергей с семьёй был вынужден срочно покинуть страну, спасая свою жизнь.
Этот переломный момент подробно описан Сергеем в его романе. Когда паром вышел в нейтральные воды, стало ясно, что побег удался. Его окрыляла надежда получить вид на жительство в Швеции и начать новую жизнь. Перед ним открывались широкие перспективы и множество возможностей, связанных с жизнью в Европе.
Вот как сам Сергей описывает тот период:
«В 40 лет я был уверен, что нахожусь на пути к достижению своих жизненных целей. Я был заместителем генерального директора и членом совета директоров одного из самых известных и современных предприятий российского военно-промышленного комплекса — АО ЛОМО (Ленинградское Оптико-Механическое Объединение, около 13 000 сотрудников). Британский журнал The Economist называл ЛОМО “жемчужиной российского ВПК”, и это было чистой правдой.
Я был хорошо подготовлен к этой должности: у меня были хорошие знания в области макро- и микроэкономики, как дружеские, так и деловые связи в банковских кругах и среди высокопоставленных политиков и чиновников, а также практический опыт (в течение пяти лет я работал финансовым директором в дочернем предприятии ЛОМО — ЛОМО-ТНП, которое занималось международной торговлей).
Моя работа была для меня чрезвычайно интересной и имела большое значение для компании. Я отвечал за инвестиции ЛОМО, приватизацию, стратегическое планирование и все контакты с зарубежными компаниями (Carl Zeiss, Olympus), банками (EBRD, BONY, ABN-AMRO), инвестиционными фондами (CS First Boston, Morgan Stanley, Morgan Grenfell), исследовательскими учреждениями (Lawrence Livermore National Laboratory, Advanced Research Projects Agency of US Department of Defense).
В этой инновационной и творческой среде я мог применить свои знания и проявить свои сильные стороны. Я был уверен в себе и смотрел в будущее с оптимизмом.
К сожалению, ситуация в России становилась всё мрачнее. Разница между легальной и теневой экономикой всё больше стиралась. Коррупция и криминализация экономики перешли все границы. Стало невозможно избежать преступного влияния на мою деятельность.
Я не был идеалистом и ценил финансовую независимость, но обман и воровство были для меня неприемлемы. Я был абсолютно уверен, что преступление никогда не окупается в долгосрочной перспективе. Жить днём, как это делала Россия, было ненормально. Короче говоря, мне пришлось выбрать свою роль в жизни. Ни роль преступника, ни роль жертвы мне не подходили. Поэтому я выбрал третий путь — роль иммигранта».
-
Сергей познакомился со своей будущей женой, Дианой, ещё в школьные годы. Школьный новогодний вечер в декабре 1969 года начался с театральной постановки в актовом зале. Главную роль исполняла ученица, изображавшая гимназистку, вовлечённую в революционное движение в дореволюционной России. По сюжету героиня оказывается в тюрьме и в финале пьесы расстреливается, отдав свою жизнь «за народ». Постановка вызвала сильный отклик у зрителей: публика тепло принимала спектакль, долго аплодировала в конце, а директор школы даже прослезилась. После финальных поклонов, когда актёры вышли на сцену, Сергей с восторженным выражением лица бурно аплодировал, встречаясь взглядом с исполнительницей главной роли.
После спектакля началась вторая часть вечера — танцы. В зале присутствовали только старшеклассники в возрасте от 14 до 16 лет. Танцы были ожидаемой частью программы, но проходили под постоянным контролем учителей, следивших за порядком. В соответствии с негласными правилами, мальчики приглашали девочек, проходя к ним через весь зал, и после танца возвращали партнёрш на их места. Несколько танцев подряд с одной и той же партнёршей не поощрялись.
На одном из танцев Сергей, нарушив это правило, подошёл к исполнительнице главной роли и пригласил её на танец. Они станцевали один танец, затем ещё два подряд, продолжая при этом разговаривать. Такое поведение вызвало беспокойство у наблюдавших за порядком учителей. Спустя некоторое время пара покинула школьный зал и ушла гулять. Они долго разговаривали, не желая прерывать общение. Так началась любовь, которая продлилась всю жизнь. Сергею было 16 лет, Диане — 14. Они прожили вместе более 50-ти лет.
В 1980 году родился единственный и любимый сын Никита, который с годами стал для Сергея не только сыном, но и единственным настоящим другом. Сергей глубоко ценил их отношения и ту особую связь, которая складывалась не как между отцом и сыном, а как между двумя равными друзьями.
После переезда в Швецию Сергей не смог найти постоянную квалифицированную работу, в то время как его жена сделала карьеру врача и защитила докторскую диссертацию в Каролинском университете. Эта смена ролей из-за иммиграции — когда жена стала основным кормильцем семьи — часто упоминалась Сергеем в его записях и текстах.
-
В 41 год Сергей эмигрировал в Швецию, где он и его семья получили вид на жительство летом 1995 года. Им выделили квартиру в Якобсберге, на окраине Стокгольма.
Переезд в Швецию стал для Сергея чёткой границей между прежней и новой жизнью. Это было не просто изменение географии, а коренной сдвиг в восприятии самого себя. Иммиграция означает потерю привычных ориентиров: профессии, социального статуса, языковой среды, круга общения. Всё, что определяло повседневность, исчезает сразу. Возникает состояние утраты опоры. В этом контексте актуализируются фундаментальные вопросы: кем я являюсь теперь, кем хочу быть, что действительно имеет значение. Это типичный кризис идентичности: то, что работало и имело смысл в одной культурной системе, перестаёт работать в другой. Человеку приходится заново выстраивать собственную идентичность, уже без внешних опор — изнутри.
Этот переход оказался болезненным. Довольно быстро стало ясно: та рациональная, амбициозная и чётко структурированная личность, которую он сформировал в России, в шведском контексте не срабатывала. Это был не тот набор инструментов. Чтобы адаптироваться и двигаться дальше, нужно было меняться — не только внешне, в поведении, но и внутренне: в системе мышления, в ценностях, в желаниях. А такая перестройка требует времени, сопровождается болью и не поддаётся прямолинейной логике.
После 3–4 лет изучения языка пришло время устраиваться на работу. Как и в типичной истории иммигранта, Сергею пришлось начинать с самого низа. Никто не спешил принимать его на работу по специальности экономиста с образованием и опытом, полученными в России, да и сама эта профессия здесь оказалась не столь востребованной.
Со временем он впитал в себя многие шведские ценности и действительно начал их уважать. Некоторые из них стали частью его новой жизни. Но прошлое он не стер. Оно осталось с ним — не как что-то, чего надо стыдиться, а как часть его самого, пусть и не совсем вписывающаяся в новую реальность.
Чего он только не перепробовал в поисках себя: работал на продуктовом складе ICA, садово-парковым рабочим, дворником в больнице, сотрудником технической службы в медучреждении, экономистом на частном предприятии.
На одной из работ он упал и серьёзно повредил плечо, долго находился на больничном, и именно тогда снова вернулся к русской литературе. Много читал, начал писать, а затем и переводить — с головой погрузился в литературную деятельность.
-
Первые годы в Швеции дали Сергею то, чего у него не было давно — время. Это стало возможностью — остановиться, переосмыслить свои первые 40 лет и начать с нуля, выстроив себя заново. Читал всё подряд: от русских книг до англоязычных и шведских изданий. Сравнение России и Швеции стало для него способом переосмысления мира и себя в нём. Он подходил к Швеции с уважением и любопытством — как к сложному, высокофункциональному обществу, со стандартами и ценностями, которые ставили под сомнение всё, что он знал до этого. Это стало началом более глубокого философского пути — через историю, религию и природу человека.
Освобождённый от ролей, должностей и ожиданий, он исследовал всё на своих условиях. Он говорил, что впервые почувствовал что у него есть что сказать. Он верил, что его иммиграционный опыт, саморазбор и пересмотр взглядов имеют ценность для других — и об этом стоит написать.
Его внимание постепенно сместилось в сторону искусства — особенно классической музыки. Получив первую работу, он купил high-end аудиосистему. Это было до эры стриминга, и музыку приходилось искать и покупать на CD. К счастью, в шведских библиотеках имелись отличные коллекции классических записей, но со временем Сергей собрал и собственную обширную коллекцию любимых музыкальных произведений.
Музыка стала для него новым языком — чувственным и структурным одновременно. Его особенно интересовал переход от ноты к звучанию — от идеи к исполнению. Он читал о музыкантах, теории музыки и CD-каталогах. Углублялся в детали — от музыки XVI века до современных композиторов. Изучал Вивальди, Баха, Малера. Его любимым инструментом стала скрипка. Музыка стала языком, на котором он раньше не говорил — и теперь он наконец начал на нём чувствовать и выражаться. Это был язык одновременно эмоциональный и математический. Музыка текла во времени, но всегда жила в настоящем.
Музыка открыла ему не только чувства, но и глубокие вопросы о языке, смысле, интерпретации и искусстве. Больше всего Сергея завораживало пространство между нотной записью и живым исполнением — то место, где идея превращается в выражение. Это напоминало ему язык — и порождало новый интерес к его силе и границам. Может ли язык сравниться с музыкой по эмоциональной силе? Этот вопрос привёл его к поэзии — форме, которая, по его мнению, была ближе всего к музыке: плотной, ритмичной, насыщенной энергией. Проза не могла того, что могла поэзия.
Спустя несколько лет после того, как он начал всерьёз слушать музыку, он написал своё первое стихотворение. Прошло ещё много лет, прежде чем он собрал достаточно материала и уверенности, чтобы самостоятельно издать свой первый сборник стихов — Беглец.
Параллельно с музыкой и стихами у Сергея рос интерес к переводу. Что значит — написать своё или перевести чужое? Можно ли считать перевод интерпретацией, как исполнение музыки? Остаётся ли стихотворение тем же, если перевести его на другой язык? Может ли переводчик быть автором наравне с оригиналом? Для Сергея это вопросы стали центральными в его размышлениях.
Эти размышления привели его к переводу шекспировских сонетов и шведского произведения Рыжий Орм (Röde Orm). Это было не только про язык, но и про голос, ощущение, и искусство оживлять текст в другой культуре. Перевод дал ему возможность найти свой стиль через тексты других. Вскоре после переводов он начал писать короткие эссе, а затем занялся написанием собственной биографии, не завершённой.
Столкновение старого Сергея с новым — прошлого с настоящим, тьмы со светом — стало одной из главных внутренних тем его жизни. Его особенно мучило осознание: авторитарные системы, вроде Советского Союза или нацистской Германии, не просто подавляют — они формируют поведение. Они создают среду, в которой аморальные поступки становятся нормой. Мораль сгибается, а потом и ломается — до тех пор, пока зло не начинает казаться естественным. Но самое страшное было в другом: даже в таких условиях у человека остаётся выбор — подчиниться или сопротивляться. Сергей подчинился. Где был его моральный ориентир? Он годами читал философию, литературу, историю — неужели всё это прошло мимо? Когда это действительно имело значение, все эти слова просто не сработали? Это были не абстрактные вопросы — они были живые, острые, мучительно личные. Кто он был тогда? Что двигало им? И теперь, после смены страны, языка, системы ценностей — он действительно стал другим? Или просто надел более приемлемую маску?
Через всё это самоосмысление он пришёл к болезненной истине: в определённых обстоятельствах он был склонен выбирать победу, а не правильный поступок. Это потрясло его до глубины души. Он больше не доверял себе во власти. Он видел, как его рациональный ум способен подавлять эмоции и мораль, превращая компромисс в оправдание. Жажда контроля, успеха, превосходства — всё это могло снова разрушить его ценности. Поэтому он принял твёрдое решение: никогда больше не занимать позиции власти над другими. Ни соблазна, ни давления, ни ответственности он больше не хотел. Он обратился к единственной области, где можно было начать с чистого листа: к искусству. А точнее — к музыке. К тому, чего в его жизни всегда не хватало. Теперь музыка стала фундаментом нового. Она не требовала власти или конкуренции. Она предлагала связь, эмоции, выражение. Она позволяла начать заново — не с тем, кем он был, а с тем, кем он хотел стать.
-
В периоды между поисками работы Сергея направляли на различные виды практики — якобы для получения полезного опыта для будущих позиций, но на самом деле это чаще всего была просто дешёвая рабочая сила. На одной из практик через биржу труда его направили на расчистку леса: они рубили поваленные деревья и сжигали их в костре. Зимой стояли сильные морозы, а выданная рабочая одежда плохо защищала от холода вдали от огня. Гордость не позволяла ему попросить другую работу, и он мёрз каждый день, но добросовестно выполнял свою работу.
В итоге Сергей заболел воспалением лёгких, и как осложнение у него развилась тяжёлая форма псориатического артрита (псориаз у него был много лет, но без болей в суставах). Это заболевание требует серьёзного лечения и наблюдения у ревматолога. Долгое время он получал биологические препараты в инъекциях, но болезнь всё равно прогрессировала. В итоге развилось серьёзное разрушение тазобедренного сустава, которое закончилось операцией.
Примерно за 10 лет до смерти у Сергея случился тяжёлый сепсис — заражение крови от небольшой ранки на стопе. Инфекция быстро распространилась на голень, вызвав тяжелейшее заражение крови. Он лежал в реанимации неделю, почти не контактируя с окружающим миром, находясь между жизнью и смертью. Сепсис был настолько тяжёлым, что пришлось оперировать голень, вводить внутривенно несколько сильнейших антибиотиков. Улучшения не происходило. Сергей умирал - сильно упали тромбоциты, что угрожало жизни, но после переливания тромбоцитной массы наступил перелом и началось медленное улучшение.
Выздоровление заняло много времени, и, по его словам, полностью восстановиться ему так и не удалось. В больницу он попал в 60 лет — с хорошо натренированной мускулатурой благодаря ежедневной ходьбе по 10 километров, езде на велосипеде, роликах и плаванию. Но после реанимации он словно проснулся на десять лет старше. Силы уже были не те, но он старался сохранять активный образ жизни,продолжал ежедневно писать.
За 4 года до смерти началось серьёзное ухудшение здоровья — псориатический артрит прогрессировал, и в итоге потребовалась операция на бедро. Хирург установил протез, который, к сожалению, не прижился. Пришлось делать повторные операции. Протез не фиксировался должным образом и мог внезапно выскочить даже при простом движении — когда он садился или шёл, происходил вывих сустава. На место вызывали скорую помощь, вводили морфин и увозили его на носилках в больницу, где сустав вправляли под общим наркозом.
За эти 4 года, сопровождавшиеся жестокими болями, которые не снимались даже морфином, Сергей перенёс 4 операции и 11 вывихов с госпитализациями, введением морфина, наркозом и повторным вправлением сустава. Всё это окончательно подорвало его здоровье. Начались серьёзные проблемы с давлением, с сердцем, а главное — с памятью, что особенно тяжело переживалось Сергеем.
-
Последняя госпитализация из-за очередного вывиха бедра прошла тяжело. Несмотря на протесты жены (врач), Сергея выписали в тяжёлом состоянии. Его отправили домой с сопровождающим в середине дня, когда жена находилась на работе. Ей сообщили по телефону, что Сергей уже дома. Она срочно вернулась, но его состояние оставалось тяжёлым. Попытки получить медицинскую помощь не дали результата, несмотря на то, что жена — врач. В системе здравоохранения на тот момент не оказалось доступных мест ни для реабилитации, ни для дальнейшего стационарного наблюдения. Сергея фактически выписали до полного выздоровления. Позже больница признала ошибку, однако это уже не повлияло на ситуацию.
Тут накопилось всё: боль, депрессия, плохое здоровье, ухудшающаяся память, быстрое старение — и на этом фоне его ощущение мировой катастрофы — с войной у подножия Европы и людским горем. Сергей был очень сильным и мужественным человеком, но даже для него наступил момент, когда он не смог продолжать жить. Он устал бороться и не видел перспектив на улучшение… Сергей покончил с собой 13 апреля 2023 года и оставил записку: «Это свободный выбор свободного человека».
-
Ушёл из жизни очень талантливый, широко образованный мыслитель и философ, чувствительный и тонкий, стильный и сильный духом и телом человек. Он создал свой мир в своих произведениях, и если вы углубитесь в его литературу, то, может быть, вам удастся понять его необыкновенный, захватывающий, интересный мир.
Список изданных и не изданных работ:
-Сборник стихов «53», 2007
-Песенки для Дианы, 2007
-Сборник стихов «Беглец», 2008
-Переводы Шекспира, 2008
-Перевод «Рыжий Орм» (Röde Orm), 2010
-Сборник стихов «БАРОККО», 2010
-Эссе и афоризмы
-Неоконченная биография